– Вы – взрослый, – сказала Вероника, и это прозвучало как обвинение.

Непроницаемые черные стекла повернулись к ней и замерли.

– Разумеется, взрослый, – спокойно ответил незнакомец. – А ты подумала, что я мальчик? Из-за моего роста?

Вероника кивнула, а сама внутренне напряглась. То, что собеседник оказался не ровесником, переводило его в разряд незнакомцев, разговаривать с которыми на улице сильно не рекомендуется родителями, учителями и хорошими книгами. Причем, согласно одной такой книге, самое гибельное место для разговоров с незнакомцами – это как раз сквер с прудом.

От странного человека не укрылось замешательство юной собеседницы.

– Боишься разговаривать с незнакомцем? Понимаю. Я и сам колебался, начинать ли с тобой беседу. Ведь ты незнакомка. Вдруг опасна!

– Я-то с чего опасна? – возмутилась Вероника.

– А ты не опасна? То есть я могу расслабиться и больше тебя не бояться?

– Вы меня боялись? – удивилась девочка.

– Очень, – без намека на иронию ответил фокусник. – Кстати, не отдашь ли мне моего пикового туза?

Вероника протянула ему Карту Шулера, которая теперь действительно была пиковым тузом.

– Спасибо. – Человечек-клякса вернул карту в колоду. – А моя низкорослость объясняется просто: я лилипут.

– Правда? Как в цирке?

– Вот именно.

– А вы можете снять шарф и очки? Мне трудно разговаривать с человеком, не видя его лица.

– Не могу. Я урод и никому не показываю своего лица.

– В каком смысле урод? – не поняла Вероника.

– В прямом. Я лилипут-уродец. – Незнакомец немного подумал. – И инвалид. И беглец. Из цирка лилипутов-уродцев-инвалидов. И беглецов. Надеюсь, ты никому не сообщишь, что я здесь?

– Нет. А почему вы сбежали из цирка?

– Потому что я обыграл директора в «дурака» при помощи Карты Шулера. Но меня заложили. Клоуны. И директор решил отдать меня на съедение львам. Я ужасно перепугался. Львы тоже. Вот мы и разбежались – я в одну сторону, львы в другую. А клоуны остались. Ну, а у тебя что стряслось?

Вероника собралась уже было ответить, что, мол, не ваше дело, но передумала. А почему бы и нет? Ей ведь хочется излить кому-нибудь душу, а чужой человек в данном случае подходит куда больше, чем близкий. Можно говорить все как есть, не стараясь казаться примерной девочкой.

И она рассказала лилипуту все – и про себя, и про Феликса, и про соседку, и про то, как все это несправедливо. Тот внимательно выслушал и сказал:

– Ничего удивительного. «Принцип скверного мальчика» в классическом виде.

– Что за принцип такой? – удивилась Вероника.

– О, это очень просто. Есть плохой мальчик… или девочка, неважно… будем считать, что мальчик. Итак, есть плохой мальчик, который всех достает и вообще ужасен и невыносим. Окружающие только и мечтают о том, чтобы паршивец перевоспитался. Просто спят и видят. И вот наш мальчик вдруг берет и совершает что-нибудь хорошее. Что происходит с остальными? Правильно, они начинают верить, что их мечта исполняется. Положительные эмоции бьют через край, надежда наполняет сердца и все такое. На радостях все принимаются хвалить мальчика, дарить ему подарки и дружески хлопать по плечу. А сам негодник, между тем, может, и не думает исправляться. Но это и неважно. Главное для него – время от времени внушать всем мысль, что он способен стать паинькой. Вот и все.

Вероника нахмурилась.

– А как же хорошие мальчики? Почему им никто подарков не дарит?

– А за что? Они же и так хорошие, из-за них никто с облегчением не вздыхает. Все привыкли. Ну, хороший и хороший. Молодец.

– Но это же несправедливо!

– Почему? У людей исполняется мечта. Что здесь несправедливого? Между прочим, «принцип скверного мальчика» работает не только с детьми. Но и со взрослыми. И даже с целыми странами.

Но взрослые и целые страны Веронику не интересовали. Пример негодника из объяснения человечка-кляксы ее чрезвычайно взволновал.

– Это что же получается? Для того чтобы люди ценили, какая я хорошая, мне сначала надо побыть плохой?

– Ну… Как вариант, – усмехнулся фокусник.

– Вот это да… – поразилась Вероника. – Эх, столько лет потеряно! Но ничего! Начну сегодня же! Спасибо вам… э-э…

– Меня зовут Карл.

Девочка хихикнула.

– Карлик Карл. Смешно. Не обижайтесь, я просто уже становлюсь плохой девочкой.

– Я не обижаюсь. Удачи тебе… ммм…

– Вероника.

– Удачи, Вероника!

Не произнеся больше ни слова, лилипут встал и пошел прочь из сквера. А Вероника в крайнем возбуждении помчалась домой. Ей не терпелось совершать плохие поступки.

Но все оказалось не так просто. Навыки плохого поведения у Вероники отсутствовали. С чего начать?

Девочка повалилась на кровать и задумалась. Для начала следует всем грубить и дерзить. Это понятно, это самое простое. Дальше. Плохо учиться. Развязно себя вести. Соседкам вообще никогда не помогать. А, наоборот, мешать.

Да ну, ерунда это все! Куча ее знакомых ребят ведут себя подобным образом постоянно, а взрослые просто списывают это на трудный возраст. Ведь двенадцать лет – действительно очень трудный возраст.

Нужно что-нибудь посерьезней. Вот как Феликс. Кстати! Уж если кто и разбирается в вопросе, то именно он!

Вероника вытянула из кармана мобильник и нашла в телефонной книжке номер Феликса. Хулиган ответил почти сразу.

– Ну, допустим, алло.

– Привет, это Вероника.

– О-па! А на фига?

– Дело есть…

Феликс задумался. Он не понимал, какое может быть к нему дело у тихони Вероники. Наконец до него дошло, что об этом можно спросить.

– Какое?

– Скажи, Феликс, ты завтра хулиганить будешь?

– Ты что, коротышка, сбрендила? Когда это я хулиганил?

– Ну… Скажем… Будешь у малышей мелочь отбирать?

– А, это. Буду.

– Феликс, а давай я с тобой?

– Что-о-о?!

– Тоже буду мелочь отбирать! Давай вместе!

– С дуба рухнула?

– Феликс, ну, пожалуйста! Я сама не умею!

– Да тебе-то это зачем?!

– Мне очень надо! Пожалуйста, Феликс, я буду хорошо отнимать, честное слово. Малыши будут плакать, вот увидишь! Только возьми меня с собой!

– Да иди ты!.. Совсем офигела.

– Феликс, а ты кого-нибудь завтра побьешь?

– Конечно. Тебя.

– Не, ну серьезно.